Культура как способ осмысления и познания мира ныне немыслима без электронного гипертекста, выражающего смыслы и ценности в виде цифровой «мозаики».

В условиях этой тотальной цифровизации, диктующей новые возможности восприятия окружающей действительности, художники со страстью неофитов стремятся представить современный мир как гибридный, где не существует границ между реальным и цифровым, где стремительно развивающиеся компьютерные технологии, использующие виртуальную реальность (VR), дополненную реальность (AR) и смешанную реальность (MR) предлагают способы «расширенного смотрения» - не спецэффект эпохи, а концентрат эмоций, способный вывести зрителя за пределы привычного понимания мира.

Идея не новая, ибо еще в первой половине ХХ столетия по этому принципу работали дадаисты (Марсель Дюшан, Тристан Тцара, Ханс Арп, Георг Грос, Рауль Хаусман и др.) через фонетические, грамматические и семантические механизмы человеческой речи. В 1950-1960-хх годах – адепты движения Флюксус (Нам Джун Пайк, Йозеф Бойс, Джон Кейдж, Джордж Мациюнас, Терри Райли и др.) через разрушение границ между художником и зрителем, с активным использованием различных технических новаций своего времени. В 1966 году подобные идеи развивали основатели группы EAT (Experiments in Art and Technology – Билли Клувер, Фред Уолдхауэр, Роберт Раушенберг, Роберт Уитмен и др.) став своего рода селекционерами – экспериментировали с компьютерными изображениями, видеопроекциями, беспроводными передачами звука и доплеровским гидролокатором в своих перформансах (то есть главной своей миссией считали интеграцию новейших медиатехнологий в искусство). Параллельно с EAT в России с середины 1960-х существовал НИИ «Прометей» при Казанском авиационном институте, образованный Булатом Галеевым. Бюро это стало настоящим советским комьюнити компьютерного искусства и имело тесные связи с западными авторами своего круга, типа Франка Малины или Николя Шеффера.

Так рождалась «Новая эстетика» («New Aesthetic», термин ввел Ким Касконе в статье «The Aesthetics of Failure» или «Эстетика неудачи», поскольку на начальном этапе использования в художественных целях цифрового инструментария авторы на разный лад применяли принцип «преднамеренной ошибки» - глич арт; распространился же термин благодаря статьям Джеймса Бридла, утверждавшего, что «новая эстетика» связана с эстетизацией процессов машинного видения и человеческого восприятия, опосредованного цифровыми устройствами). Сегодня «Новую эстетику» благополучно сменила «постцифровая эстетика», то есть эра, в которой каждый из нас ныне существует.

Смешанная реальность, наверное, самое любопытное явление современного цифрового мира. Она представляет собой своего рода очаровательную интригу, интегрируя цифровое поле в нашу повседневную жизнь… когда зритель может попасть на остров посреди озера Байкал и встретить духов леса, энжина воды… или найти работы Стаса Багса в коридорах Мариинской больницы… оказаться человеком-видеокамерой с цифровым «фильтром» или человеком-манекеном в мегаполисе нового времени… увидеть наконец лики деревьев или свои собственные «слои»… почувствовать ураганный «вой» через холод металла… и шагнуть в будущее, увидев прошлое – попасть в пространство будущего Центра Курёхина на Васильевском острове, посетив выставки, бывшие некоторое время назад в стенах нынешнего Центра Курёхина.

Потому что для иммерсивной вселенной «цифры» нет ничего невозможного, а появление новых гаджетов делает этот опыт еще более увлекательным и изощренным. Правда, ввиду баснословной скорости развития, любые попытки описать или систематизировать Digital art тщетны, именно поэтому основная задача выставки и фестиваля «Цифровая механика» – фиксация фрагмента этой вселенной, находящейся в бесконечном конструировании самой себя.

Куратор выставки: Ксения Макаренко